На эту тему рассуждает финансовый аналитик Ален Сабитов.
Мне и стране в этом году 30, а значит, мы принадлежим к знаменитому поколению Y. Поколению миллениалов, родившихся в 1980-х и 1990-х годах. Миллениалы известны своими прогрессивными взглядами по вопросам гендерного или любого другого неравенства, изменения климата, свободы выражения и справедливости. Политические комментаторы любят называть такие воззрения «либеральными».
Следует помнить, однако, что либерализм происходит от латинского слова liberalis — свободный. Следовательно, главной ценностью либералов является свобода. На принципах свободы базируются такие основополагающие конструкты, как демократия и рыночная капиталистическая экономика. В последнее время миллениалы все больше подвергают сомнению и первое, и второе, что лично у меня вызывает тревогу. Миру и Казахстану, в частности, конечно, нужны позитивные изменения и прогресс, но базироваться они по-прежнему должны на свободе, а, следовательно, на демократии и капитализме.
ФОТО: Сабина КуангалиеваАлен Сабитов
На примере истории независимого Казахстана очень легко отследить, как менялись наши представления о свободе и независимости.
90-е
16 декабря 1991 на карте мира появился стартап – Казахстан. Как и многие другие созданные милленилами стартапы, Казахстан был по-своему революционной страной. Пока я играл в песочнице, в стране было многое, что ассоциируется со свободой: свобода предпринимательства, политическая борьба, работающие медиа. В совокупности это дало стране дух надежды на перемены, и, несмотря на все трудности, Казахстан довольно успешно подошел к миллениуму. Успехов было много — пенсионная реформа, создание Нацфонда первым траншем от ТШО, BUTYA, Astana Motors, Казкоммерцбанк… Чувствовался рост, новая жизнь.
2000-е
Затем начались наши «жирные» нулевые. Казахстан узнал вкус нефти и заемных денег. Многие стали так сильно богатеть, мало делая, что появилась голландская болезнь. А государство стало увеличивать своё присутствие везде. В политике особенно, но и в экономике. Нулевые это — разгром партии «Ак жол», оглушительные политические убийства. А еще — появление «Самрук» в 2008-м, начало огосударствления. Но в конце стало хуже. Апофеозом того периода было создание ЕНПФ в 2013-м, что почти убило внутренний фондовый рынок. Самый настоящий подростковый период: родители страны решили, что ее нужно держать под жёстким контролем в одних руках от греха подальше.
2010-е
Дальше были годы стагнации. 2010-е. Девальвации. Моя первая зарплата хоть и утроилась в тенге, осталась $1000. Так и страна медленно топталась на месте. Наглядными и понятными примерами большой роли государства в экономике без реальных позитивных последствий стали как раз девальвации 2010-х. Нацбанк тогда пытался жестко контролировать курс, а в итоге получил прямо противоположный результат. Вместо того чтобы придерживаться принципам свободы и дать рынку самостоятельно определять курс национальной валюты, наш центральный банк потратил почти $30 млрд на ветер в 2014-2015 годах на «стабилизацию» курса. В конце истории регулятор все-таки капитулировал и отпустил курс в свободное плавание – единственно возможное решение в наших условиях, которое можно было принять сразу, если бы во главу угла ставили принципы свободы.
Таких примеров много было и в последние годы. Например, разрешение на снятие пенсионных накоплений, когда вместо этого надо было активней возвращать частные пенсионные фонды. Это делается под девизом «слышащее государство». Власти чувствуют запрос общества на большую справедливость. Но лучший путь к справедливости – большая свобода, а не контроль.
Лучшим аналитическим итогом последних 30 лет будет график роста экономики по десятилетиям.
В 90-х после распада СССР средний рост экономики составлял -3,35% в год, но благодаря либеральным реформам начало 2000-х ознаменовалось бурным ростом. Средний темп роста 2000-х составил 8,33% в год с затуханием под конец кризисного 2009-го. Рост в 2010-е составил 3,48%, что ощутимо меньше, и это повод задуматься. Дополнительным подтверждением «застоя» является нетто-отток населения, который возобновился с 2012 года.
Почему свобода так важна?
Именно свобода, особенно экономическая, способна привести страну к процветанию и справедливости. Всем известная невидимая рука рынка Адама Смита никуда за 300 лет не делась, а для таких стран, как Казахстан, – это скорее всего лучший двигатель прогресса.
Доктрина Фридмана
Сильным аргументом в пользу большей экономической свободы является написанная в 1970 году, но по-прежнему актуальная статья одного из главных апологетов свободного рынка Милтона Фридмана. Нобелевский лауреат по экономике в статье NYT убедительно доказывает, что главным социальным обязательством бизнеса является максимизация прибыли. Только люди, работники компаний, могут иметь какие-то другие обязательства, а бизнес – искусственная структура, обезличенная. Следовательно, менеджер компании может иметь какие угодно обязательства перед природой, семьей или страной. Однако когда менеджер тратит деньги компании, он должен действовать в интересах акционеров, а не собственных или социальных.
Например, менеджер не хочет поднимать цены на продукт, чтобы способствовать достижению социальной цели предотвращения инфляции. В таком случае руководитель тратит чужие деньги акционеров на общие социальные интересы. Но если он так поступает, то фактически вводит налоги и решает, как должны быть потрачены налоговые поступления.
Этот процесс поднимает политические вопросы, так как взимание налогов и расходование налоговых поступлений являются государственными функциями. Это основная причина, по которой доктрина Фридмана о «социальной ответственности» предполагает принятие социалистической точки зрения, согласно которой политические, а не рыночные механизмы являются подходящим способом распределения ограниченных ресурсов для альтернативного использования.
Либерализм – левая идея
Фридман – классический пример правой школы мысли, которая выступает за свободу контрактов в широком смысле слова. Однако либерализация во многом — и левая идея тоже, так как свобода помогает в поисках справедливости. Итальянские экономисты Альберто Алесина и Франческо Джавацци в своей книге «Либерализм – это левая идея» приходят к интересному выводу: современные левые и правые должны иметь схожие взгляды на экономическую политику, несмотря на расхождения в политических вопросах.
Либеральные реформы приведут страну к большему равенству, а противодействие им вызвано желанием некоторых групп сохранить статус-кво в социуме. Авторы доказывают это на примерах многих лет спасения рабочих мест правительством в проблемной Alitalia. В итоге вместо того, чтобы обанкротить неэффективную компанию раньше, ее искусственно за счет бюджета поддерживали, но итог один – Alitalia банкрот, а я так и не успел использовать свой пандемийный ваучер в Рим. В Казахстане мы тоже много раз слышали, как спасали «приближенные» банки.
Примеров того, как либерализм и свобода повышает эффективность и в итоге справедливость, много в книге и жизни, поэтому идеи Адама Смита о том, что рынок является идеальным регулятивным механизмом для экономики, всегда актуальны. В условиях свободной конкуренции эгоизм отдельных субъектов становится источником роста общего благосостояния.
Конечно, все современные экономисты понимают, что рынок не идеален и иногда не справляется, что приводит к market failure. В экономике есть сферы, где государственное участие обязательно. Классический пример – общественные блага: безопасность, образование, здравоохранение, экология. Однако такие вопросы должны решаться в политической плоскости через институты выборов, судов, полиции и налогов.
Что же делать Казахстану в следующие 30 лет?
Мои личные пожелания Казахстану на следующие 30 лет – продолжать либерализацию по всем фронтам, а не заигрывать с «социальной» повесткой, потому что в итоге либерализация приводит к всеобщему процветанию и большей справедливости.
В первую очередь, следует продолжать экономическую либерализацию и остановившийся процесс приватизации. Считаю: вместо централизованного и местами неповоротливого «Самрук» нам лучше иметь много приватизированных разными инвесторами частных компаний на бирже. Это привлечет иностранных инвесторов, усилит рынки капитала.
К примеру, если бы все госкомпании торговались на нашей бирже, то у пенсионных фондов не было бы проблем с поиском привлекательных инвестиций. Следовательно, было бы меньше стимулов для инсайдерских сделок и, возможно, не пришлось бы тогда создавать ЕНПФ. История не имеет сослагательного наклонения, но вообще проблемы воровства в частных пенсионных фондах в свое время должны были решать суд и закон, потому что это нарушения правил свободной игры.
Или представляете, какой мультипликативный эффект получил бы Казахстан, если сделать свободную экономическую зону в ЮКО, где исторически умеют торговаться и продавать? Это было бы покруче, чем МФЦА!
Во-вторых, чтобы свободный рынок не приводил к искажениям и перегибам, нужно больше политической свободы и конкуренции.
В демократиях исключен «застой». Есть шансы на правителей, подотчетных населению, а не режиму. Со сменяемой властью легче решить вопросы грязного воздуха в городе, к примеру, так как у избираемого акима больше мотивации для решительных действий. Простым экономическим инструментом в условиях рынка и демократии были бы корректирующие поведение налоги. Так, в Лондоне с 2003 года взимается налог за въезд в центр города. Идея была рискованной с электоральной точки зрения, но власти обещали, что собранные средства пойдут на улучшение общественного транспорта. В итоге выборы мэра 2004 года показали, что жители города довольны результатами, в чем и прелесть демократии.
В-третьих, нам нужны сильные политические институты, чтобы свобода не приводила к хаосу. Суды отвечают за справедливость, когда рынок не справляется. Защита прав собственности — ключевой фактор экономического развития — обеспечивается судами. Именно поэтому у нас так много богатых соотечественников в Лондоне, где их капиталы защищены. Другими словами, самые богатые казахстанцы должны быть в первую очередь заинтересованы в честных судах.
Прочие политические институты способны отвечать за справедливое распределение благ и поддержку нуждающихся. Децентрализация власти на территории страны способна ограничить риски диктатуры и авторитаризма, что было заложено в конституции США. Децентрализация экономического планировании, к примеру, стала залогом «китайского экономического чуда» последних 30 лет. Так что важность институтов крайне высока, иначе свобода приведет к тем последствиям, которых так боятся казахстанцы после примеров Украины или Кыргызстана.
Хочется отметить, что независимость — это в первую очередь свобода, еще раз подчеркнуть ее важность, чтобы мы, миллениалы, ею дорожили и отстаивали. Свобода способна привести нас к процветанию, благополучию и справедливому обществу. А если кому-то так не нравится свободный рынок и капитализм, то давайте сначала откажемся от денег, потому что иначе экономическая наука не работает, что не раз доказано историей.
Ален Сабитов, финансовый аналитик
